Сергей Фуфаев, ведущий специалист Института федерализма и гражданского общества. 14 января 2004г.
Чтобы власть не закостенела, нужно, чтобы существовали независимые политические силы
1. Верим ли мы в то, что результаты выборов – это реальный выбор народа или это театр абсурда, торжество административного ресурса?
Я не думаю, что итоги парламентских выборов – реальный выбор народа, хотя и не считаю это театром абсурда. В результатах выборов очень значительную роль сыграл административный ресурс. Хотя бы с той точки зрения, что он обеспечивал информационное доминирование известно, какой партии. Я бы не сказал, что 7 декабря – торжество административного ресурса, но, безусловно, это – его значительная победа. Если бы это было торжество, то в Думе было бы не триста, а все 450 депутатов от одной партии. Так в Государственном Собрании республики Башкортостан только 4 человека из 120-ти не представляют «Единую Россию».
2. Действительно ли, как утверждает ряд экспертов, вся российская элита предпочла управляемую демократию свободе вообще и свободе слова в частности?
Мне, конечно, трудно говорить за всю российскую элиту. Но я, честно говоря, несмотря ни на что, оптимистично смотрю в будущее. И я не думаю, что вся российская элита предпочла управляемую демократию. Если бы было так, то мы бы с вами не разговаривали: все было бы закрыто 8 декабря, все подобные дискуссии. Мы жили при управляемой демократии в Советском Союзе: торжество советской демократии. А раз какие-то дискуссии идут и идут с участие представителей элиты, то, видимо, не вся элита предпочла управляемую демократию. Кто-то еще остался. И осталась возможность говорить.
3. Считаете ли вы, что 7-го декабря произошел крах российской публичной политики?
Может быть, что я опять же излишне оптимистически смотрю на вещи, но, думаю: то, что произошло 7 декабря, на самом деле можно рассматривать как некое очищение российской публичной политики от людей, которые монополизировали некоторые идейные и политические направления. В силу своих личных качеств, в силу своего потенциала они потерпели крах. Но это не значит, что потерпели крах идеи.
На мой взгляд, то, что произошло 7 декабря, говорит, что нужен прилив новой крови в российскую публичную политику. Пока нет оснований полагать, что действующая власть поставит железный занавес и не будет никого пропускать в публичную политику, кроме тех, кто заявляет о своей принадлежности к «Единой России».
4. Необходимо ли России для нормальной общественной жизни достаточное количество публичных политиков, которого сейчас нет
Мне кажется, публичных политиков, действительно, недостаточно. По большому счету, хватит пальцев двух рук, чтобы перечислить всех ведущих, действительно, известных политиков. Понятно, что для такой страны, как наша, этого совершенно недостаточно, по крайней мере, сегодня можно смело сказать, что их должно быть больше. Какое количество оптимально, сказать сложно, поэтому слово «достаточное» я бы опустил. Просто их необходимо больше. И они должны быть яркими, а главное – иметь доступ к каналам информации, чтобы реально предстать перед публикой. Сегодня это можно сделать только через телевидение, а оно относится к политикам очень избирательно. Но других вариантов нет, и пока еще не все каналы закрыты, шансы есть.
5. Бюрократия пытается приватизировать страну. Противостоять ей могут буржуазия, имеющая деньги, и политический класс, который может мобилизовать граждан. В Россия делается все для противодействия полной легализации капитала. Должны ли в этой ситуации политики однозначно стать на сторону крупного российского капитала, потому что их боязнь за свое имущество является одним из средств управления демократией?
Лично я расширил бы круг тех лиц, которые могут противостоять попыткам бюрократии приватизировать страну. Здесь сказано о буржуазии и политическом классе, который может мобилизовать граждан. Я бы на первое место поставил самих граждан. Та буржуазия, особенно крупная, которая у нас сегодня есть в стране, оказалась, на мой взгляд, не в состоянии противостоять бюрократии (результаты выборов – яркий тому пример). Бюрократия, действительно, не заинтересована в полной легализации капитала, но в то же время и буржуазия в этом не очень заинтересована, поскольку в связи с этим к ней могут быть существенные вопросы. И здесь имеет место определенный альянс, согласование интересов. Я бы не сильно надеялся на буржуазию.
Политический класс на этих выборах тоже показал, что произошло определенное идейное банкротство его лидеров. И мне кажется, что именно граждан надо ставить на первое место. Необходимы некие новые гражданские инициативы. У нас большая страна и достаточно людей, у которых есть и потенциал, и амбиции, и желание выстраивать новую политическую реальность. Помочь этим людям найти друг друга, сорганизоваться, поддержать их инициативу – естественно это можно сделать только снизу, когда активные люди смогут найти общий язык друг с другом. И когда это будет достаточно организовано, достаточно мощно идейно, можно надеяться на поддержку определенных слоев буржуазии. А с другой стороны, именно в гражданской среде могут формироваться очертания нового политического класса.
6. Согласны ли вы с мнением Максима Соколова, что для нормального развития страны следует отменить пропорциональную списочную систему, оставив только мажоритарную?
Честно говоря, я не большой сторонник пропорциональной списочной системы. Но не считаю, что, если она будет отменена, то сразу появятся гарантии нормального развития страны. На мой взгляд, мажоритарная система больше соответствует принципам нормального партийного строительства. Однако я понимаю: когда не было ничего, нужно было сверху дать какой-то импульс, чтобы люди начали организовываться.
Главный недостаток сложившейся у нас партийной системы, которая основывается на пропорциональном формировании парламента, состоит в том, что пропорциональность только-только начинает доходить до регионов. Отсутствует нормальная внутрипартийная конкуренция. А это значит, что очень узкие группы монополизируют сначала влияние в своих партиях, а затем – на представительные органы власти фактически на любом уровне. Увы, я не убежден, что, если сейчас отменить выборы по партийным спискам, то это будет благо.
Не надо метаться: выбрали этот вариант, надо его совершенствовать. И внедрение пропорциональной системы в региональные выборы, может быть, внесет какие-то позитивные моменты. Ведь у нас все партии, кроме КПРФ, - чисто верхушечные: партия – это фактически фракция в Госдуме и все.
7. Согласны ли Вы с тем, что абсолютное большинство российского политического класса совершенно не беспокоит нынешнее положение дел. Что у них нет никаких политических целей, а есть цели только карьерные? Что устраивать политическую жизнь в стране никто не рвется? Что не появляются новые политические силы, а партии, не попавшие в Думу, умрут, утратив единственный – парламентский – смысл своего существования?
Конечно, у очень многих людей, играющих в российскую политику, цели очевидно карьерные. Но не у всех. Трудно сказать, абсолютное ли это большинство, но, мне кажется, что дела в этом смысле не совсем уж плохи. Я надеюсь, есть достаточно большое количество политически активных людей, у которых не только карьерные цели. Проблема заключается в том, что между ними и большой политикой стоят большие барьеры.
Можно согласиться с тем, особенно, учитывая результаты выборов, что у того слоя политического класса, представители которого находятся реально у власти, карьерные цели превалируют. Посмотрите: в Госдуме сформировали суперфракцию, и туда сразу вошли те, кто во время выборов был якобы в оппозиции к «Единой России».
8. Какова разница между общественными идеалами и ожиданиями до революции 1991 года и сегодня? Каков итог строительства демократии в течении этих 12 – 13 лет? К чему пришло общество и к чему оно сегодня стремится – если вообще стремится? Каково отношение народа к демократическим ценностям и каков уровень понимания того, что такое демократия, либерализм и т.д.?
Мне кажется, очень сложно сравнивать ожидания и идеалы 90-го года и года 2003-го. Но я надеюсь, то, что произошло в декабре, не приведет в политической жизни страны к ситуации 80-го или 82-го года. Не хотелось бы, чтобы так произошло.
Что касается позитивных ожиданий, то, конечно, тут очень большая разница: ожидания 90-года в 2003-м превратились в опасения, что все вернется назад. В этом вся драма, в этом – главный итог строительства демократии.
Мне кажется, что у нас к словам «демократия», «демократические ценности», «либерализм» отношение не самое восторженное. Я не уверен в том, что, если бы некоторые из демократических институтов, которые у нас стали нормой жизни, пытались насильно отобрать у народа, народ бы легко согласился. Я имею в виду свободу передвижения, выезд за границу, или если бы попробовали закрыть Интернет. Хотя Интернетом пользуется всего 10% населения, эти 10% очень активны. Они в большинстве своем не ходили на выборы, но они могут выйти на улицы – они молодые и энергичные. Я думаю, что многие из тех демократических идеалов, о которых говорили диссиденты в 70-е годы, которые были провозглашены в начале 90-х и до определенного этапа начали реализовываться, восприняты значительной частью народа. Но в силу того, какими обстоятельствами сопровождалась реализация этих идеалов в экономической и социальной сфере, какое огромное количество демагогии было обрушено, сами по себе эти слова народ в восторг не приводят.
Я считаю, что некие политические стремления, несмотря на существование общественной апатии, существуют. Они не могут не существовать: все-таки у нас не Северная Корея и не Туркмения. Может быть, они не столь возвышены в словесном выражении, как это было в начале 90-х годов, но они все-таки есть. Они связаны, например, с идеями образования – это сейчас беспокоит всех, кто ответственно относится к своей жизни. Это – одна из объединяющих идей. Есть еще идея нормальной жизни, достижения определенного потребительского стандарта. Она не всегда связывается с политическими декларациями, но она есть.
Мы вышли из периода революционных потрясений, который у нас был. И, если у нынешней власти не закружится голова от успехов, если она не будет воспринимать итоги декабрьских выборов как карт-бланш на любые действия, то, даст Бог, до следующей революционной ситуации будет достаточно времени. Все будет нормально развиваться, не так, как хочется радикально настроенным людям. А чтобы власть не закостенела, нужно, чтобы рядом с ней существовали независимые политические силы.
Если же власть будет все решать за народ, позывы к чему уже были во время выборов, ситуация будет печальная.
