SLON-PARTY.RU :: Куда и как идет Китай

Василий МИХЕЕВ, доктор экономических наук, Заместитель директора Института Дальнего Востока. Журнал "Деловые люди", №139, октябрь, 2002г.

Куда и как идет Китай

Сделано в Китае

Месяц назад я давал интервью китайскому агентству Синьхуа. Как принято говорить, в рамках проекта «Китай глазами иностранных ученых». Руководство Китая накануне XVI съезда КПК, намеченного на ноябрь, решило, то их соотечественникам будет полезно узнать, как выглядит их государство со стороны.

Меня спросили о том, что, на мой взгляд, является главным фактором экономических успехов Китая. Успехов весьма впечатляющих. Успехов рыночной реформы и открытости, начавшихся в конце 70-х годов, результат которых был вполне осязаем в середине 90-х. Успехов, измеряемых неплохими показателями: среднегодовой темп прироста ВВП в 1996-2000 годах составил 8,3%, в 2001 году - 7,3%, и 7,5% - в 2002 году. По оценкам российских и зарубежных исследователей, в 2002-2006 годах он окажется в пределах 7,3-8,3%.

В начале нового тысячелетия ВВП в Китае превысил $1 трлн., а в расчете на душу населения - $800. При этом ВВП городской экономики достиг $2000 на человека. По объему внешней торговли - более $500 млрд. - Китай вышел на шестое место в мире. По количеству привлекаемых прямых иностранных инвестиций - около $45-50 млрд. в год в те же 1996-2002 годы - на второе, уступая только США. Если взять золотовалютные резервы - более $200 млрд. в 2002 году, - то здесь впереди Китая только Япония.

Даже невнимательные туристы замечают, что в автомобильных пробках в крупных городах застревает все большее число современных американских, японских, корейских, европейских машин. Собираемых, кстати, в Китае по западным лицензиям. Видны суперсовременные автомобильные трассы, напоминающие американские. Привычным явлением на улицах городов стали молодые люди, на ходу разговаривающие по мобильным телефонам моделей Motorola, Siemens или Nokia, но сделанных в Китае. А число пользователей Интернет (65 млн. человек), к слову, сравнялось с числом членов китайской компартии.

Я знал об этих китайских достижениях. Знал и о проблемах Китая. Старых, еще оставшихся со времен государственного социализма, и новых, порожденных рыночными преобразованиями и политикой открытости внешнему миру, в частности, вступлением Китая в ВТО в 2001 году. И взвешивая достижения и проблемы, я согласился с корреспондентом Синьхуа в том, что вопрос о факторах успеха Китая, пожалуй, наиболее интересен сегодня.

Гонка за лидером

Трудно выделить один, главный фактор. Но я все же отметил: Китай не изобретал велосипед, а использовал, применительно к местным условиям, американский, японский, южнокорейский опыт экономических реформ. Например, автомобили, дороги, жилищное строительство - американская модель экономического бума. Как и в США, реформа системы социального обеспечения происходит, опираясь на частные, а в скором будущем и иностранные страховые компании, а не на государственный бюджет.

Ставка на экспорт, специальные экспортные зоны, роль государства в создании экономической инфраструктуры и становлении частного сектора, привлечение иностранного капитала налоговыми льготами, опора на крупные финансово-промышленные группы как на основу хозяйственного роста - все это хорошо знакомые элементы японской и южнокорейской экономической стратегии в период «экономического спрута» в этих странах.

Реформаторский опыт бывшего СССР и стран Восточной Европы не пришелся Китаю по вкусу. И все же упоминания одного этого фактора недостаточно для понимания китайского феномена. Постепенность преобразований, отказ от шоковой терапии и обеспечение политической стабильности как необходимого условия серьезных, затрагивающих каждого китайца социально-экономических изменений - также стали основой «китайского чуда».

И еще - Китаю исторически повезло. На рубеже 70-х и 80-х в стране - в нужное время и на нужном партийном посту - нашелся политический лидер, который повторил слова Конфуция: «Не важно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей». И который сказал: «Хватит спорить о том, что мы строим - социализм, капитализм или что-то еще, - давайте думать и делать то, что поможет поднять нашу экономику». Это был Дэн Сяопин. Горбачев так и не решился на реформы, а Ельцин - не смог.

Не смог подняться до деидеологизированного взгляда на экономику. Согласно которому, государственную собственность надо заменять на частную не потому, что она государственная, а потому - и тогда только, -когда она оказывается неэффективной. Согласно которому, государство и частный бизнес не враги, а партнеры, и один без другого существовать не может.

Не важно, какого цвета кошка

Сравним западные районы Китая и российский Дальний Восток. Огромные территории, большие ресурсы и бедное малочисленное население. С экономической точки зрения, в этих условиях потребитель слишком беден, чтобы заплатить ту цену за товар или услугу (например, транспортные перевозки, электроэнергия), которые бы покрыли издержки частного производителя. Последний же не обладает достаточными финансовыми ресурсами и технологиями, чтобы сделать свои товары и услуги доступными бедному потребителю.

Выбор в том, что надо либо не развивать эти районы вообще, либо развивать их за счет государственных расходов или внешних финансовых источников. Возвратятся же вложенные средства за счет активности будущего частного бизнеса, который возникает на основе создаваемой государством инфраструктуры.

Россия забыла про свой Дальний Восток, по сути, так и не создав сегодня действенной программы развития региона. Между тем Китай активно финансирует государственную программу освоения западных территорий и привлекает в разработку местных природных ресурсов иностранные, в том числе «газпромовские», инвестиции. Переходя от регионального аспекта к общенациональному, необходимо отметить и еще одно обстоятельство. Нелегко давалось китайскому коммунистическому руководству признание частной собственности. Но по мере того, как частный сектор занимал все более серьезные позиции в экономике, перейдя рубеж 50% ВВП, жизнь диктовала необходимость перемен.

И нынешнее китайское руководство пошло на них, внеся в 1999 году, можно сказать, революционное (с точки зрения истинных марксистов) изменение в конституцию страны, уравнявшее частную собственность в правах с государственной. В 2002 году КПК пошла еще дальше - она позволила частным предпринимателям вступать в компартию. Партийные ортодоксы назвали это ревизионизмом. Прагматические политики в ответ напомнили о словах Конфуция и Дэн Сяопина.

И еще об одном факторе китайских успехов нельзя не упомянуть. Это - уважение к знаниям, к ученому человеку, к образованию. Уважение и понимание того, что без этого стране не выжить. Опять же это не современное китайское изобретение. Достаточно вспомнить социально-иерархическую структуру Конфуция или посмотреть на то, какие именно экономики в Азии: Япония, Южная Корея, Сингапур, Тайвань - все, работающие на конфуцианских традициях, - добились наибольших успехов в 60-90-е годы прошлого столетия. Можно вспомнить и слова незабвенной Маргарет Тэтчер: «Нация, не ценящая тренированный интеллект, обречена». В Китае ценили и ценят. И зарплаты китайских ученых, составляющие от $500 до $1000 в месяц, вызывают зависть у многих их российских коллег.

Перспектива

Традиционная политика открытости перерастает в интеграцию китайской экономики в мировое рыночное хозяйство

Наверное, нужно, более того, полезно говорить о рецептах китайского уже свершившегося «чуда». Но не менее важно посмотреть, куда, в каком направлении движется Китай сегодня.

Я понимаю, что у российского либерала вызывают раздражение рассуждения ряда российских китаеведов о том, что главное в китайской реформе - это роль государства, постепенность ломки командно-распределительной системы, сбалансированность реформ в разных секторах экономики. Это - руководство компартии, соблюдение национальных интересов, развитие научно-технического прогресса и нефорсирование политической реформы. И что России надо бы идти именно «китайским путем».

Причем раздражение это справедливое. Ведь для того, чтобы исполнить такой рецепт, России надо вернуться в 1991 год, когда китайские механизмы рыночных преобразований, основанные на постепенности реформ, может быть, и могли бы быть нам полезны.

Но сегодня Россия другая. И главный, на мой взгляд, китайский урок для России сегодняшней состоит в том, что Китай, его руководство стремятся адаптировать курс реформ к условиям глобализации мировой экономики и становлению глобальной «экономики знаний». Курс на глобализацию китайской экономики становится сегодня главным вектором развития нового Китая.

Китай вступил в ВТО, активизирует свою деятельность в рамках АТЭС, выступает с инициативой создания зоны свободной торговли между Китаем и АСЕАН, проявляет активный интерес к экономической и финансовой интеграции с Японией и Южной Кореей. А в качестве конечной цели интеграционного процесса в Восточной Азии рассматривает возможность создания экономического блока в формате АСЕАН плюс три (Китай, Япония и Южная Корея).

Чтобы адаптировать китайскую экономику к глобализации и конкурентным требованиям ВТО, Китай идет на значительные реформы государственных промышленных предприятий и государственного финансового сектора. Структурная перестройка экономики и маневр экономическими ресурсами с тем, чтобы обеспечить по возможности безболезненное вхождение Китая в глобальную экономику, являются стержнем новой стратегии экономического развития КНР.

Линия на интеграцию в мировой рынок и поддержание 7-8-процентного экономического роста подкрепляется активной финансовой политикой и использованием научно-технологических факторов роста. Акцент делается на создание и внедрение новых технологий в таких отраслях, как телекоммуникации, микроэлектроника, биотехнологии и т.д.

Китай делает ставку на три фактора экономического развития - интеграцию в мировую экономику, либерализацию национальной экономики и развитие внутренней конкуренции. Это заставляет его вести активную финансовую политику, проводить научно-технологическую революцию. Эти обстоятельства обусловливают новый подход Китая к соотношению роли государства и рынка.

Государство, с одной стороны, уходит из экономики на микроуровне, но повышает свою роль на макроуровне—в качестве силы, формулирующей новые рыночные правила игры.

Государство знает свое место

На микроуровне берется курс на реструктуризацию госпредприятий (чтобы адаптировать их к глобальным рынкам) и на повышение роли частного сектора и иностранных фирм в поддержании высоких темпов роста В таких отраслях как телекоммуникации, электроника, транспорт, военно-промышленный сектор, форсируется процесс преобразования крупных государственных предприятий в частные конгломераты.

В качестве защитной меры на балансе государства сохраняются неконкурентоспособные, но необходимые для того, чтобы поддержать макроэкономическую стабильность госпредприятия. Они на время выводятся за рамки конкурентного поля Другой защитной мерой является постепенная, рассчитанная примерно на 3-5 лет, либерализация финансового сектора Кстати, сегодня он почти полностью контролируется государством.

В чем проявляется усиление макрорегулирующей роли государства? В создании соответствующих мировым стандартам правил хозяйственной и финансовой деятельности. В мощных инвестициях в приоритетные проекты (передача газа и электроэнергии с Запада в приморские районы, переброска водных ресурсов с Юга на Север, строительство самой высокогорной в мире железной дороги в Тибете и т.п.) А также - в проведении реформы системы социального обеспечения, создании рынка жилья, переквалификации и трудоустройстве высвобождающейся рабочей силы, подготовке национальных кадров, оснащенных современными знаниями и навыками.

Новый подход китайского руководства к соотношению роли государства и рынка в экономике нашел симптоматичное проявление в отказе от директивного планирования. В этом факте можно усмотреть как увеличение роли частного сектора в развитии китайской экономики, так и, возможно, стремление китайского руководства подстраховаться в новых интеграционно-рыночных хозяйственных условиях и не брать на себя конкретных обязательств, в случае невыполнения которых можно получить серьезный политический упрек от китайского общества.

Власть есть экономический рост

Акцентируя внимание на успехах и перспективах китайской экономики, нельзя все же не сказать о том, что переход к новой модели развития обостряет стоящие перед Китаем экономические и политические вызовы. Во-первых, Китаю предстоит решить первоочередные финансовые проблемы. В их числе «плохие» кредиты, размер которых достигает 40-45% ВВП, нерентабельные государственные банки. Бюджетную сбалансированность государству придется поддерживать в условиях целенаправленного стимулирования роста внутреннего спроса и освоения новых малонаселенных и неразвитых экономических районов.

Во-вторых, придется искать варианты предотвращения всплеска безработицы в ходе приватизации государственного сектора экономики.

В-третьих, Китаю необходимо максимизировать выгоды и минимизировать потери от вступления в ВТО. Первые полгода развития китайской экономики в условиях членства в этой организации, с одной стороны, вызвали резкий рост внутреннего спроса на такие структурно значимые товары, как автомобили, средства телекоммуникаций, электронику, и увеличение экспорта готовой продукции Но, с другой - привели к уменьшению прироста бюджетных поступлений вследствие снижения импортных пошлин и упрощения финансовых операций.

По мере поляризации китайского общества сторонники экономической и политической либерализации внутри руководства КПК сталкиваются с нарастающим, хотя и скрытым, сопротивлением противников этого курса Прореформаторские силы внутри КПК, поддерживая экономическую либерализацию, тем не менее, соглашаются с необходимостью именно постепенной либерализации Китая — как в вопросах власти, так и в вопросах демократизации общества и обеспечения прав человека.

События 11 сентября активизировали дискуссии внутри китайского общества между «либералами» (сторонниками глобализации китайской экономики) и «новыми левыми». Вопрос будущего реформ напрямую увязывается с отношением к США. «Либералы» считают дальнейшее улучшение китайско-американских отношений главным условием адаптации Китая к требованиям глобализирующегося мира. «Новые левые» видят в глобализации уловку США по усилению своего влияния в мире и в Китае.

Новое поколение китайских лидеров вынуждено будет искать непростой компромисс между существующими в китайском руководстве консервативным и либеральным подходами к стратегии общественно-политического развития Китая в условиях глобализации. XVI съезд КПК, возможно, даст ответы на часть стоящих перед Китаем острых проблем и поможет иностранным аналитикам скорректировать свое представление о том, куда идет и как развивается Китай.

Однако главное останется неизменным - экономический рост сохранит абсолютный приоритет перед другими задачами. И если чем-то придется жертвовать ради экономического роста (например, властными полномочиями или, напротив, демократическими ожиданиями), то такая жертва будет трактоваться в Китае как приемлемая.

Так что выводится простая формула - «власть есть экономический рост», а рассуждения о социализме, коммунизме, капитализме передаются в ведение историков и отчасти философов, но не экономистов и реальных политиков.

Этого я уже не говорил корреспонденту Синьхуа, зарезервировав сентенцию для «Деловых людей».