Из книги А.Н. Яковлева "Сумерки", фрагмент главы "Вы сеете фашизм..."
11
Юридическим эталоном советской власти стала «презумпция виновности»
человека. Российский, а затем советский человек был априори греховен.
Но не перед Богом, а перед властью. Власть заняла место Бога.
Человек для большевиков — вообще ничто — тварь земная,
«материал капиталистической эпохи, непригодный для создания
социалистической цивилизации». Его необходимо расстрельно и тюремно
переработать.
«Вожди» очень торопились, когда речь шла о расстрелах. К примеру, только 22 ноября 1937 года Сталин, Молотов и Жданов утвердили 12 расстрельных списков на 1352 человека, а 7 декабря того же года — 13 списков на 2397 человек, из которых 2124 подлежали расстрелу; 3 января 1938 года Жданов, Молотов, Каганович и Ворошилов утвердили 22 списка на 2770 человек, из них 2547 подлежало расстрелу; в феврале Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов и Жданов утвердили 28 списков на 3699 человек, из которых 3622 человека предложено расстрелять; в марте теми же лицами утверждено 36 списков на 3286 человек, в том числе 2983 человека подлежало расстрелу; в апреле 1938 года Сталин, Молотов, Каганович и Жданов утвердили 29 списков на 2799 человек; 10 июня 1938 года Сталин и Молотов подписали 29 списков на 2750 человек, из них подлежало расстрелу 2371 человек, а 12 сентября 1938 года Сталин, Молотов и Жданов утвердили 38 списков на 6013 человек, из них 4825 подлежали расстрелу.
Подпись Сталина имеется на 366 списках на 44 000 человек, Молотова — на 373 списках на 43 569 человек, Жданова — на 175 списках на 20 985 человек, Кагановича — на 189 списках на 19110 человек, Ворошилова — на 186 списках на 18 474 человека. Думаю, что еще не все списки известны общественности.
20 августа 1938 года Сталин и Молотов утвердили представленный Ежовым список на 15 жен «врагов народа», и все они были расстреляны. В списке значились, в частности, Чубарь А. И., Эйхе-Рубцова Е. Е., Косиор Е. С., Егорова Г. А., Орлова В. А., Хавина-Скрыпник Р. Л., Дыбенко-Седякина В. А., Агранова В. А., Артузова И. М. и другие. Из 15 расстрелянных 10 были до ареста домашними хозяйками и две студентки. Мужья многих из них были расстреляны позднее, в начале 1939 года. Всего подверглось репрессиям в качестве членов семей «изменников Родины» и «врагов народа» 40 056 человек.
Точных данных, которые бы основывались на документах, о масштабах всенациональной трагедии нет. Называются самые разные цифры. Такой проницательный человек, как академик Вернадский, оценивая события второй половины 30-х годов, привел в своем дневнике (январь 1939 г.) цифру в 14—17 миллионов ссыльных и заключенных по политическим мотивам.
Власть, разумеется, придерживалась другого мнения. В 1954 году министр внутренних дел Круглов сообщил Хрущеву, что с 1930 по 1953 год в СССР репрессировано примерно 3,7 миллиона человек, в том числе 765 тысяч расстреляно. Эти цифры ложные. Но они гуляют по официальным источникам до сих пор. На них любят ссылаться нынешние лидеры КПРФ, утверждая, что расстреляно было всего-навсего 765 тысяч, а не миллионы. Вот эта готовность признать убийство сотен тысяч людей, потому что это не так уж и много, особенно отчетливо выявляет сущность большевиков — как прошлых, так и нынешних.
В годы гражданской войны (по отрывочным сведениям) различным видам репрессий подверглись более двух миллионов человек, в первую очередь представители бывших имущих классов и интеллектуальной элиты страны.
Более пяти миллионов крестьян и членов их семей было репрессировано в ходе проведения коллективизации в конце двадцатых — начале тридцатых годов.
По далеко не полным данным, составленным еще в декабре 1953 года по заданию послесталинских руководителей, органами ВЧК—ОГПУ—НКВД—МГБ за так называемые контрреволюционные преступления только в период с 1921 по 1953 год было арестовано 5 951 364 человека, из них осуждено судебными и внесудебными («тройками», «двойками», «особыми совещаниями») органами к различным наказаниям 4 060 306 человек. С 1936 по 1961 год репрессировано по национальному признаку более 3,5 миллиона человек. По решениям высшего партийно-государственного руководства СССР на территории Российской Федерации подверглись депортации 11 народов, а 48 народов частично.
Мой собственный многолетний опыт работы по реабилитации позволяет утверждать, что число убитых по политическим мотивам, умерших в тюрьмах и лагерях за годы советской власти в целом по СССР достигает 20—25 миллионов человек. Сюда относятся и умершие от голода: более 5,5 миллиона — в гражданскую войну и более 5 миллионов человек — в 30-е годы.
Но и опубликованные документы дают достаточное представление о масштабах карательной политики. Только по Российской Федерации с 1923 по 1953 год, по неполным данным, общая численность осужденных составляла более 41 миллиона человек. Среди них были люди, совершившие уголовные преступления. Но и миллионы тех, кто был лишен свободы за опоздания на работу, за невыполнение нормы трудодней в колхозах и т. п.
По указам от 26 июня 1940 года и 15 апреля 1942 года за эти проступки в 1940 году было осуждено более 2 миллионов человек, в 1946-м — 1,2 миллиона; в 1947-м — более 938 тысяч и т. д. Даже в 1953 году по этим статьям осудили более 308 тысяч человек. В целом за послевоенные годы за опоздания на работу и невыполнение нормы трудодней было осуждено более 6 миллионов человек. Формально они не проходили по разряду контрреволюционной деятельности, но никто не может отрицать, что они — жертвы репрессивной политики режима.
Главную ответственность за геноцид в России и Советском Союзе несет большевизм, политическим оформлением которого выступали коммунистические организации. Они были своего рода псевдонимами большевизма, то есть советского фашизма. Эти преступления совершались под непосредственным руководством Ленина и Сталина.
С конца двадцатых до начала шестидесятых годов главными идеологами и руководителями тотального человекоубийства, кроме Сталина, являлись Молотов, Каганович, Берия, Ворошилов, Жданов, Маленков, Микоян, Хрущев, Андреев, Косиор, Суслов, Ягода, Ежов, Абакумов, Вышинский, Ульрих.
Вячеслав Скрябин (Молотов). Председатель Совета Народных Комиссаров СССР (с 1930 по 1941 г.). На его ответственности — уничтожение главным образом работников государственного аппарата. Многие из них арестованы и физически уничтожены по его личной инициативе. Из народных комиссаров, входивших в СНК СССР в 1935 году, 20 человек погибли в годы репрессий. В живых остались лишь Микоян, Ворошилов, Каганович, Андреев, Литвинов и сам Молотов. Из 28 человек, составляющих Совет Народных Комиссаров в начале 1938 года, были репрессированы 20 человек. Только за полгода, с октября 1936-го по март 1937 года, было арестовано около 2 тысяч работников наркоматов СССР (без наркоматов обороны, внутренних дел, иностранных дел). Молотов и сам зверствовал, но Сталин постоянно подстегивал его. В письме Молотову Сталин рекомендовал «основательно прочистить аппарат» Наркомфина и Госбанка, для чего «обязательно расстрелять десятка два-три вредителей из этих аппаратов, в том числе десяток кассиров всякого рода...» Были случаи, когда вместо предложенных НКВД санкций на тюремное заключение Молотов ставил рядом с некоторыми фамилиями отметки «ВМН», то есть высшая мера наказания. Одной этой поправки было достаточно для расстрела. На одном из списков, подписанном Сталиным и Молотовым, против фамилии Баранова М. И., бывшего начальника Санитарного управления РККА, Молотовым помечено: «бить-бить». В 1949 году Молотов санкционировал арест по сфальсифицированным делам советских и иностранных граждан, обвинявшихся в шпионаже и антисоветской деятельности.
Лазарь Каганович. Весь его путь как политического деятеля связан с репрессиями. Известны последствия его деятельности в годы коллективизации на Украине, в Воронежской области, на Северном Кавказе, в Западной Сибири. Особенно зловещую роль сыграл Каганович во время массовых репрессий 1935—1939 годов. Еще в 1933 году на январском пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) Каганович гневался: «Мы мало расстреливаем». Для подхлестывания массовых репрессий Каганович выезжал в Челябинскую, Ярославскую, Ивановскую области, Донбасс.
С санкции Кагановича арестованы тысячи и тысячи работников железнодорожного транспорта и тяжелой промышленности, которых затем приговорили к высшей мере наказания и длительным срокам тюремного заключения. Списки и дела «врагов народа» из работников железнодорожного транспорта в 1937—1939 годах, санкции на арест которых подписаны лично Кагановичем, составляют 5 томов. В архивах обнаружены 35 писем Кагановича в НКВД, в которых он возводил выдуманные тяжкие политические обвинения в отношении многих работников транспорта и требовал их немедленного ареста.
Андрей Жданов. Длительное время фактически выполнял обязанности второго секретаря ЦК ВКП(б), несет прямую ответственность за массовые репрессии. В сентябре 1936 года в телеграмме с юга он вместе со Сталиным требовал усиления репрессий. По их предложению НКВД возглавил Ежов. По инициативе Жданова еще до войны в Ленинграде было репрессировано более 68 тысяч человек. Для проведения и расширения массовых репрессий Жданов выезжал в Башкирскую, Татарскую и Оренбургскую партийные организации. В Оренбургской области за 6 месяцев (с апреля по сентябрь 1937 г.) репрессировали 3655 человек, из них половину приговорили к высшей мере наказания. И, тем не менее, Жданов, прибыв в начале сентября 1937 года в Оренбург, нашел эти меры недостаточными, были репрессированы еще 598 человек После «чистки», осуществленной Ждановым в Татарской парторганизации, были дополнительно арестованы 232 человека, в Башкирии — 342 человека, все расстреляны.
Активную роль сыграл Жданов в расправе над руководством ЦК комсомола в 1938 году. Выступая от имени Политбюро, он охарактеризовал секретарей ЦК комсомола как «предателей Родины, террористов, шпионов, фашистов, политически прогнивших насквозь врагов народа, проводивших вражескую линию в комсомоле», как «контрреволюционную банду».
Идеологические погромы литературы, кино, театрального и музыкального искусств в 1946—1948 годах целиком лежат на совести Жданова. Он был одним из организаторов августовской (1948г.) сессии ВАСХНИЛ (Всесоюзной сельскохозяйственной академии). В докладной записке на имя Сталина от 10 июля 1948 года он сформулировал предложения, которые положили начало травле большой группы ученых-биологов.
Климент Ворошилов. С его санкции было организовано уничтожение высших военачальников и политических работников Красной Армии. В главе «Вы сеете фашизм...» приведены кровавые итоги деяний Ворошилова. В бытность его наркомом обороны в Красной Армии только за 1936—1940 годы, по его признанию, репрессированы свыше 40 тысяч человек среднего и высшего командного состава. В архиве ФСБ выявлено более 300 санкций Ворошилова на арест видных армейских военачальников.
Никита Хрущев. Имеются документальные материалы, свидетельствующие об организации Хрущевым массовых репрессий в Москве, Московской области и на Украине в предвоенные годы. Он, в частности, сам направлял документы с предложениями об арестах руководящих работников Моссовета, Московского обкома партии. Всего за 1936— 1937 годы в Москве были репрессированы 55 741 человек. С января 1938 года возглавлял партийную организацию Украины. В том же году на Украине были арестованы 106 119 человек, в следующем — 12 тысяч, в 1940 году — 50 тысяч человек.
Анастас Микоян. С его санкции арестованы сотни работников народных комиссариатов пищевой промышленности и внешней торговли. Микоян не только давал санкции на арест, но и сам выступал их инициатором. Так, в письме на имя Ежова от 15 июля 1937 года он предлагал осуществить репрессии в отношении работников Всесоюзного научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии Наркомпищепрома СССР. Аналогичные представления делались и в отношении работников Внешторга. Осенью 1937 года Микоян выезжал в Армению для проведения чистки партийных и государственных органов республики от «врагов народа». В результате погибли тысячи людей. Микоян вместе с Ежовым был докладчиком на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года по делу Бухарина.
Георгий Маленков. Имел непосредственное отношение к большинству акций, которые предпринимались НКВД в отношении руководящих работников в центре и на местах. Он неоднократно выезжал на места для осуществления массовых репрессий. Так, Маленков вместе с Ежовым съездил в 1937 году в Белоруссию, где было учинено настоящее побоище кадров. С той же целью он посетил Тульскую, Ярославскую, Саратовскую, Омскую, Тамбовскую области, Татарию. Было немало случаев, когда Маленков лично присутствовал на допросах и пытках арестованных. Именно таким путем Маленков вместе с Берией сфабриковал дело о «контрреволюционной организации» в Армении. Установлена преступная роль Маленкова в фабрикации так называемого «ленинградского дела».
Андрей Андреев. Будучи членом Политбюро и секретарем ЦК ВКП(б), лично участвовал в организации репрессий в республиканских партийных организациях Средней Азии, в частности в Узбекистане и Таджикистане, а также в Поволжье и на Северном Кавказе. По результатам его поездок Сталиным, Молотовым и другими был санкционирован расстрел 430 руководящих работников Саратовской области, 440 — Узбекистана, 344 — Таджикистана.
Михаил Суслов. Участник массовых репрессий в бытность его секретарем Ростовского обкома партии. Став первым секретарем Ставропольского крайкома партии, он не только резко возражал против освобождения ряда невинно осужденных лиц, но и настаивал на новых арестах. Комиссия НКВД СССР в июле 1939 года докладывала Берии, что Суслов недоволен работой краевого управления НКВД, так как оно проявляет благодушие. Суслов сам перечислил людей, которых, по его мнению, необходимо арестовать, что и было сделано. Как председатель Бюро ЦК ВКП(б) по Литве он несет прямую ответственность за депортацию тысяч людей из Прибалтики. Он был организатором преследований и травли многих видных представителей советской художественной и научной интеллигенции, расправы над Еврейским антифашистским комитетом.
Отдельно следует сказать о Михаиле Калинине. Как председатель ВЦИК СССР подписал подготовленное Сталиным и Енукидзе постановление от 1 декабря 1934 года «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик». Стало возможным рассматривать дела без участия сторон, без права подачи ходатайств о помиловании. Были предусмотрены приговоры к высшей мере наказания по той же процедуре. Возглавляя с 1931 по 1946 год Комиссию ЦИК по расследованию и разрешению судебных дел с точки зрения возможного изменения приговора, Калинин потворствовал практике беззакония и массового террора, ни одно прошение о помиловании им удовлетворено не было. Как Молотов и Буденный, он рабски смирился с тем, что его жена была посажена в тюрьму по сфабрикованному политическому обвинению.
Таковы были наши «вожди». Они постоянно грызли друг друга, заботились только о собственной шкуре. Известно, как Зиновьев и Каменев грызли Троцкого. Потом Орджоникидзе, Микоян, Ворошилов и другие «разоблачали» Бухарина и Рыкова. В 1936 году Раковский, Радек и Пятаков публикуют в «Правде» статьи с требованием расстрела Зиновьева и Каменева. Раболепные письма Сталину отправляли из тюрем все бывшие его соратники, признаваясь во всем и моля о пощаде. Писал Сталину покаянные письма Бухарин, обещал полностью переделать себя, выполнять все, что прикажет «вождь». Не унизил себя ложью признаний только Рудзутак.
Говорить о морали Сталина и его окружения — занятие пустое. За день до своей смерти в июне 1937 года Якир посылает покаянное письмо Сталину с просьбой оставить ему жизнь. Резолюция следующая:
«В мой архив. Подлец и проститутка. Сталин. Совершенно точное определение. Молотов. Мерзавец, сволочь и блядь — одна кара — смертная казнь. Каганович».
Все они подлежат суду за преступления против человечности.
Когда после XX съезда (1956 г.) нависла угроза персональной ответственности за злодейства, совершенные против народа, в высших слоях карательных и партийных служб началась перебранка. Каратели из спецслужб говорили, что они были всего лишь исполнителями, выполняли прямые указания партийных вождей. В свою очередь, партийные «вожди» утверждали, что все злодеяния — дело рук ВЧК, ОГПУ, НКВД, МГБ, КГБ.
Правы и те и другие. Элита партии и элита службы безопасности — близнецы. Они вместе творили преступления. Если время от времени в общую мясорубку летели головы и членов Политбюро, и главарей спецслужб, шли на расстрел тысячи аппаратчиков из партии коммунистов и тысячи — из партии чекистов, то эта смертельная мельница говорит лишь о сложившемся в стране двоевластии.
Сталин не верил никому. Чтобы легче управлять, он постоянно сталкивал лбами всех со всеми, от чего у всех лбы были в кровоподтеках, а сами аппаратчики постоянно дрожали от страха перед смертью и одновременно видели сны о «заслуженном повышении по службе». Иногда сны сбывались, но страхи оставались. Так и шла жизнь аппаратчика — животный страх и жажда власти.
Сталин не забывал «поправлять» тех и других — и партийных аппаратчиков и чекистов. Когда волна репрессий в 1938 году чуть-чуть ослабла, а руководители некоторых партийных организаций начали информировать Кремль о том, что работники НКВД используют недозволенные методы следствия, именно Сталин направил 10 января 1939 года телеграмму на места, в которой говорилось:
«ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)...»
Формула Сталина — «применение физического воздействия» — лицемерно-кокетливое обозначение того, что было в действительности. Пытки, избиения, лишение сна, изнурительные ночные допросы с применением «конвейерной системы» (следователи менялись для отдыха), многочасовые «стойки», расправы с родными и близкими и многое другое. Нередко арестованный на допросе мог слышать крики своей жены и детей, которых истязали в соседней комнате. Арестованные давали любые показания под диктовку следователя.
Сталин лично дирижировал подготовкой многих судебных процессов. Известно, что 2 декабря 1934 года, прибыв в Ленинград после убийства Кирова, он отверг те версии, которые выдвинуло следствие, и приказал доказать, что убийство Кирова — дело рук зиновьевцев.
Сталин лично давал указания об арестах, избиениях арестованных, порядке их допроса. Об Уншлихте он написал: «Избить Уншлихта за то, что он не выдал агентов Польши по областям (Оренбург, Новосибирск и т. п.)». Подобных резолюций полно.
Приведу несколько фраз из показаний бывшего начальника Лефортовской тюрьмы Зимина. Часто на допросы, рассказывает он, приезжали и наркомы НКВД — как Ежов, так и Берия. И тот, и другой избивали арестованных. Он лично видел, как Ежов избивал арестованных. Видел, как Берия избивал Блюхера. Блюхер кричал: «Сталин, слышишь ли ты, как меня истязают?» Берия тоже кричал: «Говори, как ты продал Восток!» Блюхер оговорил себя, заявив о своих связях с правотроцкистской организацией, которой вообще не существовало. Вскоре он умер в следственной камере.
Другой пример, связанный с Эйхе. Военная коллегия в феврале 1940 года приговорила его к расстрелу. И даже перед расстрелом он был подвергнут зверскому избиению. Об этом рассказал в январе 1954 года бывший начальник первого спецотдела МВД Баштаков.
«...На моих глазах, по указаниям Берия, Родос и Эсаулов резиновыми палками жестоко избивали Эйхе, который от побоев падал, но его били и в лежачем положении, затем его поднимали, и Берия задавал ему один вопрос: «Признаешься, что ты шпион?». Эйхе отвечал ему: «Нет, не признаю». Тогда снова началось избиение его Родосом и Эсауловым, и эта кошмарная экзекуция над человеком, приговоренным к расстрелу, продолжалась только при мне раз пять. У Эйхе при избиении был выбит и вытек глаз. После избиения, когда Берия убедился, что никакого признания в шпионаже он от Эйхе не может добиться, приказал увести его на расстрел».
Арестованный Душенов К. И., в феврале 1917 года секретарь судового комитета крейсера «Аврора», до ареста — командующий Северным военно-морским флотом, 26 июля 1939 года из Мурманской тюрьмы обратился к Молотову со следующим заявлением:
«23 мая 1938 г. меня арестовали в Ленинграде и после 22-х часов применения ко мне жестоких физических методов воздействия, я почти в бессознательном состоянии, в результате внутреннего кровоизлияния написал под диктовку следствия ложное заявление, что я заговорщик и вредитель. Через пять дней после тех же методов я подписал заранее записанный протокол, где указано более 30 человек командиров — якобы моих сообщников, которых после арестовали — без допроса меня. В течение года я три раза отказывался от ложных протоколов, но все три раза ко мне применили физические методы воздействия и я вновь подписывал ложь.
В мае 1939 г. меня перевели в Москву—Лефортово, и в день годовщины сидения в тюрьме меня еще раз подвергли физическому воздействию и я, вспоминая, что написано в Ленинграде, продолжаю давать ложные показания...» Душенова расстреляли.
В НКВД Белорусской ССР арестованных затягивали в смирительные рубашки, обливали водой и выставляли на мороз, вливали в нос нашатырный спирт, издевательски называемый «каплями искренности». В Экономическом отделе НКВД СССР арестованного заставляли брать на плечи чемодан и ходить с ним часами по комнате, произнося слова, что он «уезжает в Лондон со шпионскими материалами для английской разведки». В Особом отделе Белорусского военного округа арестованным приказывали приседать сотни раз с библией в вытянутых руках и лаять по-собачьи.
В эти годы были арестованы 1108 из 1966 делегатов XVII съезда партии, большинство расстреляли. Такая же участь постигла 98 из 139 членов и кандидатов в члены Центрального Комитета ВКП(б), избранного на съезде. Эта расправа была организована лично Сталиным, поскольку именно на этом съезде вынашивалась идея замены Сталина Кировым (Костриков). Киров сообщил об этом Сталину, рассказав и о содержании той критики в адрес Сталина, которая ему, Кирову, известна из кулуарных разговоров на съезде. Сталин поблагодарил Кирова. Последнего вскоре убили, а вслед за этим уничтожили почти всех участников съезда. Остались в живых только самые близкие прихлебатели Сталина.
В результате сложившейся в стране обстановки, под влиянием организованной травли и клеветы покончили жизнь самоубийством член Политбюро ЦК Серго Орджоникидзе, начальник Политического управления РККА Гамарник, председатель ЦИК Белорусской ССР Червяков, председатель СНК Украинской ССР Любченко и многие другие.
Одним из преступлений Сталина и Берии явилось организация тайных убийств и проведение преступных опытов над людьми. В мае 1939 года по заданию Берии и его заместителя Кобулова были тайно убиты Радек и Сокольников специально подосланными лицами из числа бывших сотрудников НКВД, отбывавших наказания за политические и должностные преступления. Как видно из объяснений бывших работников НКВД Федотова и Матусова, при разработке в НКВД операций по этим убийствам Кобулов, требуя безукоризненного их исполнения, подчеркивал, что они осуществляются с ведома Сталина.
В июле 1939 года на Кавказе сотрудники НКВД убили в железнодорожном вагоне посла СССР в Китае Бовкун-Лу-ганца и его жену. Для сокрытия следов преступления была инсценирована автокатастрофа, затем организованы торжественные похороны. В мае 1940 года работниками НКВД была похищена и расстреляна жена маршала Кулика Кулик-Си-мович, на которую потом, в целях маскировки, объявили всесоюзный розыск и в течение 10 лет разыскивали как «без вести пропавшую». В 1940 году подготавливалось тайное убийство бывшего наркома иностранных дел СССР Литвинова.
В НКВД существовал специальный отдел по террору, возглавляемый генералом Судоплатовым. Он выполнял указания лично Сталина. На руках этого генерала организация убийства Троцкого и других «опасных» эмигрантов.
В конце 1938 года в том же ведомстве была организована токсикологическая лаборатория для исследования действий ядов и снотворно-наркотических веществ на человеческий организм. Яды испытывались на людях, осужденных к расстрелу. За период с 1939-го до середины 1941 года умерщвлено около ста человек.
Как видно из показаний Берии и Меркулова, все упомянутые выше преступления совершались по указанию лично Сталина.
Примечательно одно свидетельство. Примечательно тем, что автор его, член партии с 1908 года, — Полетаев М. И. При аресте в 1951 году у него нашли дневник, который начинается следующими фразами:
«Условия свободы слова в советской стране такие, что не только невозможно высказывать свои мысли на словах или печатно, но без риска понести суровое наказание вплоть до расстрела, их нельзя иметь написанными даже в доме. Таков режим в «самой демократической стране». Я все же рискнул зафиксировать на бумагу некоторые свои мысли и факты, дабы потом, если будет другая политическая власть, заняться их обработкой. Дабы заметки не попали в руки агентов ГПУ, я их частями упаковываю и прячу».
Давая оценку итогам Отечественной войны, он пишет:
«Следовательно, при всех положениях советский народ в войне проиграл, и платить за этот проигрыш придется дорогой ценой много-много лет. И все это получилось в результате царствования Иосифа Сталина и его помощников — Молотова, Кагановича, Ворошилова, Микояна и иже с ними, за что и должны будут нести ответственность перед страной и трудящимися всего мира, как пособники гибели первого в мире Советского государства».
И дальше:
«И вот, анализируя результаты пребывания у власти партии большевиков, я с болью в сердце должен признать, что за 24 года никакого социалистического общества в советской стране мы не построили, никакого физического облегчения труда крестьянам, рабочим и служащим мы не дали, никакого материального положения трудящимся мы не только не создали, но существующее неизмеримо хуже того плохого, которое было до революции...»
И наконец:
«Отныне слово большевик у всех народов обозначает грабителей и бандитов».
В процессе реабилитации мне приходится сталкиваться с далеко не простыми проблемами. Известно, что во второй половине 30-х годов была репрессирована большая группа работников НКВД — более 40 тысяч человек. Возникает вопрос: подлежат ли прощению жертвы, бывшие до того палачами? Строго юридически — подлежат, ибо уничтожены они были на основе фальсификаций. А нравственно?
После ареста Ягоды новым народным комиссаром Ежовым была проведена чистка во всей системе наркомата внутренних дел. С падением Ежова Берия осуществил еще более широкую чистку аппарата НКВД как в центре, так и на местах.
При Ежове были казнены такие кровавые личности, как Агранов, Прокофьев, Молчанов, Гай, Слуцкий, Кедров, Ушаков. Со смещением Ежова полетела голова палача Фриновского. Но работники НКВД, попадая под машину репрессий, несли наказание не за свои преступные деяния, а получали обычный по тем временам набор обвинений: измена Родине, шпионаж, вредительство, подготовка убийства Сталина. Понятно, что оснований для этих обвинений не было. Но арестованные признавали все обвинения, которые сочинял очередной следователь.
В этом отношении характерна судьба Ежова. Суду над ним предшествовало «следствие», во время которого к нему применялись те же методы физического воздействия, которые он столь рьяно насаждал. Ежов подписал все обвинения, которые выдвинуло следствие. Но во время суда отказался от показаний и заявил о пытках и истязаниях, которым подвергался на допросах. Он сказал, что теперь, пройдя тот путь, на который он сам обрек тысячи невинных людей, понимает, что совершал преступления, однако не те, которые ему предъявляют. Ежов не просил сохранить ему жизнь — он хорошо понимал, что приговор уже вынесен. Но заявил (его слова остались в протоколе судебного заседания), что накануне его посетил Берия и уговаривал признать себя виновным, обещая в этом случае сохранить жизнь. Ежов ответил, что сам много раз таким образом уговаривал арестованных и никому не была сохранена жизнь за такое согласие. Поэтому, сказал Ежов, он и не принял предложения Берии.
Другой пример. Ягоду расстреляли как участника право-троцкистского заговора, которого не существовало. Значит, он подлежит реабилитации юридически, как и все другие, поскольку его лишили жизни за то, чего он не делал. Но ему нет прощения за злодеяния, которые он совершил.
Обращаясь к последствиям октябрьской контрреволюции, я не перестаю думать о тех, кто и сегодня «грустит» о том страшном времени, кто и сегодня ищет «врагов народа», кто таскает по улицам портреты убийц-параноиков Ленина и Сталина. Среди них и те, что сочиняли разного рода фальсификации в периоды правления Хрущева, Брежнева, Андропова. Это по их доносам преследовались тысячи инакомыслящих, которых бросали в лагеря и тюрьмы, в «психушки». Они разгуливают на воле, более того, сочиняют доносы на тех, кто поднял руку на систему, созданную вождями большевизма.
Кто они, эти люди? Психически больные? Участники злодеяний или родственники их? Изувеченные ложью большевизма?
Не знаю, не могу понять, но от этого не легче.
Закончился XX век. Для России — самый страшный, самый кровавый, до предела насыщенный ненавистью и нетерпимостью. Кажется, пора бы одуматься и покаяться, попросить прощения у лагерников, оставшихся в живых, преклонить колена перед миллионами расстрелянных, умерших от голода, разбудить уснувшую совесть и признать наконец, что мы сами помогали режиму порабощать нас — всех вместе и каждого в отдельности.
Лично мне стыдно перед новым поколением за то, что мы, люди старших поколений, утонули в страхе перед чудовищами, носящими клички Ленин и Сталин, доносили друг на друга, как последние твари, набили мозоли на ладошках, аплодируя «вождям», иными словами, оказались людьми без достоинства. И надо низко поклониться тем, кто возвышал голос протеста, спасая наши души.
В городе Иванове составили список очередной террористической группы. Надо было найти руководителя. Выбор пал на ткачиху Зину Адмиральскую, которую только что избрали секретарем областного комитета комсомола. В НКВД ей сказали, что поскольку она девушка сознательная, то должна помочь разоблачить группу террористов. Она должна признаться, что является руководителем этой группы и «узнать» на очной ставке всех ее участников. Показали список людей. Зина ответила, что ни с кем из них не знакома, а потому изображать из себя руководителя этой группы не будет. Ее арестовали, били, пытали, но она наотрез отказалась участвовать в гнусном спектакле. Тем не менее Зину Адмиральскую приговорили к расстрелу за «создание» группы террористов, решивших убить Сталина. Она держалась достойно. Перед самым расстрелом, за минуту до смерти, она попросила дать ей зеркальце, чтобы поправить волосы. Она и мертвой хотела остаться красивой.
И как тут не стыдиться? И как тут не поклониться?
Публикуется по книге "Сумерки", изд-во "Материк", Москва, 2003г.
